Среди ведущих участников новой мировой игры “периода после холодной войны” развивается переполох, начавшийся полтора года назад в связи с курсом американской администрации Д. Трампа под общим лозунгом “Ударим тарифами на импорт по грабителям нашей страны”. При этом под “грабителями” подразумеваются не только основной геополитический оппонент Китай, но и союзники.

Сильные выражения подкрепляются конкретными цифрами. Ежегодный дефицит США в торговле с КНР, ЕС и Японией сейчас находится на уровне, соответственно, 370, 120 и 60 млрд долл. Противопоставить что-либо данной фактуре всем троим, в общем, нечего, а реагировать на серьёзные американские обвинения (и ещё более серьёзные “меры противодействия”) как-то надо.

Поэтому ситуация среди “оппонентов и союзников” США начинает напоминать растревоженный пчелиный улей: участившиеся взаимные визиты высоких государственных деятелей, форумы и научные конференции, которые проводятся под встречным общим лозунгом “Нет протекционизму и экономическому национализму–сепаратизму”.

Особая активность наблюдается в связке “КНР-ЕС”. Несмотря на весьма непростые отношения между её участниками, что не раз обсуждалось в НВО. Напомним лишь, что ЕС (как и США, а также почти все прочие торговые партнёры быстро развивающегося Китая) заметно проигрывают в торговле с китайцами. Не столь сильно, как американцы, но тоже на весьма приличную сумму в 200 млрд долл. в год при одинаковом (примерно) общем объёме торговли с КНР (около 600 млрд долл.).

До сих пор не наблюдалось заметного прогресса в длительных переговорах на тему заключения двустороннего соглашения о свободной торговле (чего удалось достичь летом 2017 г. между Японией и ЕС). Всё более подозрительно в странах ЕС (прежде всего, в Германии) относятся к фактической скупке Пекином производственных активов Западной Европы. Особенно специализирующихся в сфере высоких технологий.

Всё это провоцирует прохладное отношение в одном из главных конечных пунктов китайского проекта НШП (то есть в Европе) к самой идее его реализации. Зачем строить “гладко-шёлковые” транспортные маршруты, когда и при нынешних китайцы заполняют европейские рынки дешёвой продукцией, разоряя местных производителей?

Требующие гигантских первоначальных финансовых вложений проекты (типа НШП) планируются не для того, чтобы по будущим транспортным маршрутам с комфортом перемещались толпы праздных туристов.

Настороженно в Брюсселе относятся и к активизации КНР в Восточной Европе в формате переговорного процесса “16+1”. Отдельно налаживаются контакты с четвёркой стран “Вышеградской группы”, в которую входят Польша, Чехия, Словакия и Венгрия.

Тем не менее, перед лицом общей угрозы торговой войны с мировым лидером, использующим к тому же методы экономического воздействия на “оппонентов и союзников” при решении чисто политических задач (например, в случае с Ираном), Китай и ЕС пытаются прийти к поиску совместных контрмер, а также сглаживанию проблем в двусторонних отношениях.

Выступая в марте с. г. на очередной сессии парламента КНР, министр иностранных дел Ван И, упомянув наличие “некоторых разногласий” с ЕС, указал, что обе стороны выcтупают за “сохранение свободной торговли и продолжение переговоров между ЕС и Китаем с целью заключения соглашения по взаимным инвестициям”.

Пекин становится местом политико-экономического паломничества едва ли не всех сколько-нибудь значимых европейских политиков. Не менее часто и китайские государственные деятели высшего ранга совершают турне по странам Европы.

Из последних подобного рода контактов упомянем визит 15 мая с. г. в Пекин Федерики Могерини, отвечающей за внешнюю политику ЕС, и прошедшее 16-19 мая турне во Францию, Испанию и Португалию министра иностранных дел КНР Ван И. Который посчитал необходимым “сверить часы” именно со странами-членами ЕС, перед тем как отправиться в Буэнос-Айрес на министерское заседание “Большой 20-и”.

Однако, безусловно, наиболее значимым моментом упомянутых выше контактов стал рабочий визит в Пекин канцлера Германии Ангелы Меркель, который состоялся 24-25 мая с. г. по приглашению китайского коллеги Ли Кэцяна. Отметим, кстати, что в это же время в Китае находился предшественник нынешнего президента Франции — Франсуа Олланд, в ходе встречи с которым лидер КНР Си Цзиньпин выразил “полную уверенность” в позитивном развитии китайско-французских отношений.

Мы уже отмечали не раз особый пиетет, с которым в КНР относятся именно к А. Меркель, рассматривая германского канцлера в качестве наиболее влиятельного политика Западной Европы.

На встрече с ней Си Цзиньпин отметил, что сам факт уже 11-го посещения Китая нынешним канцлером Германии подчёркивает значимость двусторонних отношений, всестороннее развитие которых вышло на “беспрецедентный уровень”. Руководитель Китая приветствовал “стремление Германии воспользоваться возможностями, которые предоставляет новый этап реформ”, инициированных КПК.

В свою очередь А. Меркель, отметив “идущие сейчас огромные изменения в международной ситуации”, подчеркнула необходимость “повышения связей и координации действий Китая и Германии” на международной арене, например, на предстоящем саммите “Большой 20-и”.

В комментарии агентства Reuters встречи А.Меркель-Си подчёркивается мотив попыток выстраивания “контрбаланса” протекционистской политике Д. Трампа.

В тоже время отмечается отсутствие намерения придать процессу координации китайско-германских (китайско-европейских) усилий бескомпромиссно-антиамериканского характера. И КНР, и страны ЕС крайне заинтересованы в сохранении доступа на американский рынок. Также, впрочем, как и США нуждаются в поддержании торгово-экономических связей с ними обоими. Поэтому продолжаются попытки разрешения торгово-экономических проблем в отношениях США как с Китаем, так и с ЕС.

Впрочем, нельзя забывать о Японии, являющейся страной с третьей мировой экономикой. Или четвёртой, если в качестве самостоятельного экономического актора рассматривать ЕС.

Таким образом, следует, скорее, говорить о сложных торгово-экономических (и, неизбежно, политических) манёврах в формате мирового стратегического четырёхугольника “США-Китай-ЕС-Япония”.

Значимость же России в современных мирохозяйственных отношениях, что называется, “оставляет желать”. И весьма сильно. По объёмам той же торговли РФ на порядок уступает любой из “бинарных связок” обозначенного выше четырёхугольника,

Поэтому мем “экономическое развитие” и выходит на передний план в публичной риторике российского руководства. А её превращение в конкретные дела становится ключевым моментом вопроса о месте страны в формирующейся сейчас иерархии нового миропорядка.

Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала "Новое Восточное Обозрение".