За триумфом, однако, быстро наступало похмелье: стоило вести о чудо-деньгах распространиться по округе, как появлялось массовое желание соседних муниципалитетов и общин присоединиться к эксперименту. Следом вмешивался национальный Центробанк, под тем или иным предлогом (как правило, предъявлялось обвинение в нарушении монополии на эмиссию и оборот денежных средств) закрывавший проект.

После Второй мировой войны имя Гезеля вместе с его свободными деньгами окутали тайной и "заговор молчания со стороны академической науки" здесь ни при чем. Идея Freigeld Гезеля не просто подрывает самые основы мировой финансовой системы, но и является наиболее действенным из реально существующих и, кроме того, многократно и успешно апробированным на практике способом ликвидировать диктат кредитных денег. В подобном контексте опасность для status quo мировой финансовой элиты, таящаяся в концепции Freigeld, несопоставимо выше, чем от всех вариаций на тему "Капитала" Маркса.

Сама христианская религия на Западе претерпела несколько кризисов, но самым тяжелым кризисом, пожалуй, было возникновение протестантизма – наиболее тяжким ударом по библейскому восприятию мира. Удар был направлен в  резкую критику церковных институтов, а индивидуализация духовного начала и принцип личного обогащения были возведены в религиозную добродетель.

Последовала эпоха Просвещения, произошла трансформация перехода европейского менталитета - где-то на либеральные (англосаксонский капитализм, замешанный на протестантской идеологии), а где-то на марксистские (социалистические) позиции. При этом в новой истории, помимо двух перечисленных возникла еще одна идеология национальной модернизации (фашизм и его аналоги), вобравшая в себя в основном различные  эзотерические, мистические, нехристианские культы. При этом достаточно показательным является тот момент, что оcновоположниками фашизма былu англосaксы. На дрожжи протестантского "британского духа" благодатно легли не характерные для них сумбурно собранные эзотерические знания из своих многочисленных колоний. "Доработали" идеи люди "германского духа".  

Неудивительно, что первые две идеологии (либeралuзм и  марксизм), имевшие монотеистические христианские корни, объединились, чтобы уничтожить третью, мертворожденную искусственную агрессивную идеологию-гомункула. После две идеологии (либерализм и марксизм) еще какое-то время боролись между собой. Марксизм потерпел свое видимое поражение в начале 90-х, либерализм терпит это поражение сейчас.

Liberty - от чего и происходит название "либерализм" - это исключительно "свобода от". За нее-то и бьются либералы, на ней-то они и настаивают. А что касается "свободы для" - freedom, т. е. ее смысла и ее цели, то тут либералы замолкают, считая, что каждый конкретный индивидуум сам может найти применение свободы - или вообще не искать для нее никакого применения. Это вопрос частного выбора, который не обсуждается и не является политической или идеологической ценностью.

В высшей стaдии развития либeралuзмa в области духа не осталось никаких ограничений, при этом отсутствуют ориентиры и вехи. Неоспирутализм, экстравагантные секты, культы и хаотические фрагменты традиционных религий, психотропные средства, способствующие эксистенциальному стилю. Каждый стал волен верить во что угодно, считать себя и других кем угодно, декларировать что угодно. Все духовное было выхолощено, главным осталось материальное – только частная собственность, деньги и личные свободы без норм морали. При этом колоссальный уровень манипуляции техническими средствами возникшей Глобальной Империи над человеческим сознанием заменил религию, но он не дал никакого идеалистического проекта, а стал лишь инструментом манипуляции сознанием в угоду финансовых и политических интересов конкретных элит. В современном "цивилизованном мире" высмеиваются высшие достижения человеческого духа, как архаику и дикость, реформируют религии и культы на потребу глумящимся оглупленным ордам, свирепо ищущим развлечений. Все это привело к тому, что призрак Золотого Тельца вновь стал новым материальным "божеством", все было предпринято для того, что бы общество стало "обществом потребления".

Поэтому достаточно закономерно, что бесконтрольная  мировая финансовая "элита" ради наживы загнала мировую экономику в глубочайший кризис. Но и выходом из этого кризиса сейчас объявлен "универсальный" рецепт накачивания вновь напечатанными деньгами те же банки. Холеру начали лечить пургеном... Порочный круг финансового сфинктера судорожно сжался, но он готов взорваться, не выдержав этого напряжения. Судороги больного могут стать смертельными.

Нас уверяют - единственное, что способно двигать прогресс сегодня, это максимально свободные банковские кредитные капиталы, но это  не так.

Многие замечательные теории и рецепты остаются неизвестными широкому кругу, их старательно замалчивают, информация о них малодоступна - в угоду глобальному финансовому Молоху. Так произошло с теорией "Автаркии больших пространств" Фридриха Листа; в годы разгула вакханалии либерального рынка была "забыта" и иронически обсмеивалась теория Джона Кейнса  – патриарха современного капитализма, - который еще в 1930-х гг. предлагал в качестве обеспечения мировой валюты 30 основных биржевых товаров; похоронена идея "компенсированного доллара" Ирвинга Фишера; наконец, практически ничего неизвестно о "Теории свободных денег" Сильвео Гезеля. Все направлено на поддержку системы монопольной резервной мировой валюты и осуществляющей ее эмиссию частной структурой ФРС США (принадлежащей потомкам тех самых людей, которые создавали основы современной банковской системы в XVIII-XIX веках).

Существует множество систем, альтернативных необеспеченным и кредитным деньгам, а значит, теоретически есть повод избежать финансовой катастрофы, все гадают, каким способом эту катастрофу можно предотвратить — мирным или насильственным.

Своеобразие темы в том, что все модели "свободных денег" изначально создавались не в качестве альтернативы глобальной финансовой системе, а как локальная инициатива, способная облегчить жизнь мелкой общине, поселку, городу, самое большее — области или графству. Существует даже синоним для обозначения разновидностей "свободных денег" (Freigeld) Сильвио Гезеля — community currencies, местные валюты. От малого к большому - идея полной замены национальных валют свободными деньгами возникла гораздо позже — в период окончательного отлета денежной фантазии от реальности товаров и услуг (в начале 80-х годов прошлого века).

До сих пор возможности применения и схемы внедрения Freigeld в локальном аспекте на ограниченном участке рыночного пространства были настолько элементарны, а эффективность их применения чрезвычайно наглядна, что стоит задуматься и о системе их использования как в региональном, так и глобальном масштабе. Но…

Отец теории. Заговор молчания.

В 1603 г., через три года после расправы с Джордано Бруно, все без исключения его произведения были включены в папский Индекс запрещенных книг. Инквизиция всеми силами пыталась предать "еретика" Джордано Бруно забвению.  Информация о "еретике" Сильвио Гезеле отсутствует в "Большой энциклопедии Кирилла и Мефодия", удалена из "свободной Википедии"... Неужели такое возможно в отношении человека, поставленного патриархом современного капитализма Кейнсом выше самого — страшно подумать! — Карла Маркса?! Оказывается, возможно, и не только в отечественном информационном пространстве.

Может показаться, что имя Сильвио Гезеля окутано мраком по обе стороны океана в силу биографических обстоятельств: автор труда "Естественный экономический порядок " (Naturliche Wirtschaftsordnung, опубликованная в двух частях в 1906 и в 1911 гг.. В 1929 г. была переведена на английский - The Natural Economic Order) был самоучкой, что по определению должно вызывать презрительную насмешку у зубров академической науки.

Подобное предположение, однако, далеко от истины. Уже через три года после смерти Гезеля (1930 год) профессор Йельского университета, ведущий специалист в области теории денежного обращения и кредита Ирвинг Фишер  в работе "Марочные сертификаты" (Stamp Scrip) выразил восхищение теорией Гезеля: "Медицина многим обязана неподготовленным умам, по крайней мере, умам, неподготовленным в медицине. Даже Пастер, будучи профессиональным ученым, не был доктором, а ларингоскоп усовершенствовал, многие утверждают — даже изобрел, — видный испанский певец Мануэль Гарсиа. Недавно скончавшийся Сильвио Гезель был немецким предпринимателем и квазиэкономистом. Он жил в Аргентине и многие свои работы писал по-испански. В 1890 году, находясь в Аргентине, Гезель предложил заменить деньги "марочными сертификатами", теми самыми, что сегодня получили столь широкое распространение в нашей стране…" (США).

Вслед за Ирвингом Фишером теорию Гезеля признали прочие академисты, в том числе и британский авторитет авторитетов Джон Мейнард Кейнс. В середине 30-х Freigeld успешно вводились в Австрии, Швейцарии, Германии и — практически повсеместно — в Соединенных Штатах Америки в период "Великой депрессии". Казалось, делу Сильвио Гезеля обеспечено звездное будущее, однако очень быстро и его имя, и его теория оказались начисто вычеркнутыми из общественного сознания. Почему?

У всех попыток реализовать на практике теорию свободных денег в 30-е годы была общая судьба: в кратчайшие сроки (максимум — один год, а обычно — уже через два-три месяца) они демонстрировали феноменальные результаты по преодолению самых мрачных проявлений экономической депрессии — устраняли безработицу, радикально повышали сбор налогов, возрождали муниципальную активность, вызывали расцвет местной торговли и — главное! — ликвидировали дефицит живых денег, загнанных дефляцией в кубышки банковских сейфов.

За триумфом, однако, быстро наступало похмелье: стоило вести о чудо-деньгах распространиться по округе, как появлялось массовое желание соседних муниципалитетов и общин присоединиться к эксперименту. Следом вмешивался национальный Центробанк, под тем или иным предлогом (как правило, предъявлялось обвинение в нарушении монополии на эмиссию и оборот денежных средств) закрывавший проект. В частности, подобный сценарий был разыгран в Германии (эксперимент Wära в Шваненкирхен) и Австрии (свободные деньги в альпийском городке Вёргль). Что касается Соединенных Штатов, то тысячи экспериментов по введению свободных денег от океана до океана благополучно задушил "Новый договор", подписанный с нацией в одностороннем порядке масоном 32-го градуса Ф. Д. Рузвельтом, завершившим "финансовую революцию" 1913 года, полностью передав права на эмиссию доллара в частную структуру ФРС. При этом 5 апреля 1933 года: президент подписывает "Указ № 6102", запрещающий гражданам и организациям иметь золотые сбережения: "Я, Франклин Д. Рузвельт, президент Соединенных Штатов Америки, констатирую возникновение чрезвычайного положения в стране и властью, предоставленной мне законом, налагаю запрет на накопление золотых монет, золотых слитков и золотых сертификатов на континентальной территории США, производимое частными лицами, партнерствами, ассоциациями и корпорациямиru…" Ошарашенному населению предлагалось сдать все свои золотые сбережения до 1 мая 1933 года в обмен на бумажные долговые обязательства Федерального резерва.

После Второй мировой войны имя Гезеля вместе с его свободными деньгами окутали тайной и "заговор молчания со стороны академической науки" здесь ни при чем. Истинная причина кроется в пророчестве Кейнса, выведенном в эпиграф: идея Freigeld Гезеля не просто подрывает самые основы мировой финансовой системы, но и является наиболее действенным из реально существующих и, кроме того, многократно и успешно апробированным на практике способом ликвидировать диктат кредитных денег. В подобном контексте опасность для status quo мировой финансовой элиты, таящаяся в концепции Freigeld, несопоставимо выше, чем от всех вариаций на тему "Капитала" Маркса.

Radix mali (корень зла) раскрытый концепцией Сильвио Гезеля.

В основе теории Freigeld лежит представление о том, что хорошие деньги должны быть "инструментом обмена и больше ничем". По мнению Гезеля, традиционные формы денег предельно неэффективны, так как "исчезают из обращения всякий раз, как возникает повышенная в них потребность, и затапливают рынок в моменты, когда их количество и без того избыточно". Подобные формы денег "могут служить лишь инструментом мошенничества и ростовщичества и не должны признаваться годными к употреблению, сколь бы привлекательными ни казались их физические качества". Сильвио Гезель писал эти слова в эпоху, когда золотой стандарт еще являлся общепринятым условием эмиссии бумажных денег. Последовавший отказ от всякого обеспечения лишил деньги и их последней — физической — привлекательности.

Если бы Гезель остановился на критике несовершенства денежных систем, его имя давно бы растворилось в песке истории. Тем более что критический анализ Гезеля и рядом не стоит с монументальной вивисекцией, проделанной Карлом Марксом над капитализмом. Гениальность Гезеля в другом: в выводах и — главное! — практических рекомендациях.

У Маркса "зло" — в прибавочной стоимости, а восстановление справедливости предполагает изъятие этой стоимости у одного класса в пользу другого. У Гезеля "зло" — в кредитной природе денег, а восстановление справедливости предполагает ликвидацию этой кредитной природы, подпитывающей гобсеков. Главное отличие: вместо насилия над людьми — насилие над абстракцией!

Современные деньги, призванные по определению облегчать обмен обычных товаров, обладают, в отличие от этих самых товаров, уникальной способностью: они умеют преумножать самое себя без усилий со стороны их владельца. Крестьянин, доставивший на рынок фрукты, уязвим перед фактором времени: если быстро не реализовать товар, он либо упадет в цене, либо испортится. Деньги в кармане покупателя лишены подобных недостатков. К тому же деньги можно хранить не в кармане, а в банке, где они будут расти. И яблоки, и помидоры, и персональный компьютер, и автомобиль со временем гниют, киснут, амортизируются и обесцениваются, а деньги сохраняют преимущества непортящегося товара (разумеется, лишь в теории, но не на практике  кредитные деньги, изначально задуманные в качестве самоценного товара с растущей стоимостью, из-за избыточной эмиссии пожирают сами себя и обесцениваются). 

Деньги в современной их форме превратились в идеальный товар, что и обуславливает их незаинтересованность в обслуживании рынка традиционных товаров и услуг, откуда они изымаются для самоудовлетворения — будь то в форме срочных депозитов, ценных бумаг, облигаций, опционов, фьючерсов, воррантов, свопов и сонма виртуальных производных, финально обрушивших мировую экономику. Можно предположить, что отличие свободных денег от традиционных в том, что на них не начисляются проценты. Но Сильвио Гезель выдвинул еще более революционную для нового времени идею: недостаточно лишить деньги способности приносить прибыль за счет процентов, их… необходимо обложить процентами! Иными словами, за пользование деньгами должна взиматься плата: "Только деньги, которые устаревают, подобно газетам, гниют, как картофель, ржавеют, как железо, и улетучиваются, как эфир, способны стать достойным инструментом для обмена картофеля, газет, железа и эфира. Поскольку только такие деньги покупатели и продавцы не станут предпочитать самому товару. И тогда мы станем расставаться с товарами ради денег лишь потому, что деньги нам нужны в качестве средства обмена, а не потому, что мы ожидаем преимуществ от обладания самими деньгами".

Концепция Freigeld революционна для нового времени - самое большое откровение "свободных денег" Сильвио Гезеля заключено в том, что не только сама идея, но и опыт ее применения на практике имеет тысячелетнюю историю. Все новое – это хорошо забытое старое - свободные деньги длительное время применялись еще в Древнем Египте. Единицами денег с демерреджем в Египте служили грубые осколки глиняной посуды, называемые "острака" (ostraka). По сути, эти осколки были расписками за депозиты, сделанные фермерами на местных складах: фермер сдавал зерно и получал "остраку".

И совсем уж сенсационна информация о том, что различные вариации на тему Freigeld служили основной формой денег в Средневековой Европе с Х по XIII век!

"В германских землях это были "брактеаты" (bracteaten), тонкие серебряные пластинки, которые выводились из обращения и заменялись новыми каждый год". А также: "В 930 году н. э. английский король Этельстан установил, что каждый небольшой город должен иметь свой собственный монетный двор! В контексте этой традиции местных лордов растущий доход благодаря "Renovatio Monetae" (буквально "Возобновление чеканки") был установлен повсюду. Например, в 973 году Эдгар полностью изменил чеканку английского пенни. Едва ли не шесть лет спустя молодой король Этельред II начал чеканку новой монеты. Он повторял это с тех пор через примерно равные интервалы. Главной мотивацией было то, что королевские казначеи давали только три новые монеты за четыре старых, что было эквивалентно налогу в 25% каждые шесть лет на любой капитал, содержащийся в монетах, или примерно 0,35% в месяц. Таким образом, новая чеканка была грубой формой платы за хранение".

Приоритет свободных денег над кредитными, наблюдаемый у истоков европейской цивилизации, служит лишним доказательством (в дополнение к традиционному христианскому запрету на ростовщичество) нашей идеи: банковский капитализм, доминирующий в современной экономике, отнюдь не является органичным развитием общественных отношений, а лишь фиксирует общее поражение Традиции, нанесенное ей чуждой морально-этической системой.

Скупой Рыцарь с Плюшкиным должны платить за "счастье" чахнуть над сундуками. Гобсек обязан разделить судьбу Агасфера. Кредитные деньги должны уйти из нашей жизни.

Дело техники

Фундаментальное отличие свободных денег от общепринятых кредитных заключается в том, что свободные деньги не только не приносят проценты, но, напротив, облагаются налогом за хранение. Изначально Сильвио Гезель предлагал четыре формы реализации принципа Freigeld (табличные свободные деньги, марочные, серийные и дополнительные), однако впоследствии остановился на "марочной форме", которая и была реализована на практике в Австрии, Швейцарии, Германии и Америке.

Именно марочную форму Freigeld под названием "марочные сертификаты" описал Ирвинг Фишер в своей книге "Марочные сертификаты" (Stamp Scrip). Основные характеристики свободных денег: подобно обычным деньгам, их можно положить на счет, инвестировать либо потратить, однако их нельзя преумножать. Достигается это следующим образом,  –  предположим, городские власти принимают решение об эмиссии свободных денег, чей ценностный эквивалент устанавливается по договоренности на уровне тысячи долларов. Назначение эмиссии — субсидирование муниципального строительства в течение одного года. Для успеха необходима добрая воля по меньшей мере двух сторон: рабочих, участвующих в строительстве, и торговцев, у которых эти рабочие закупают товары. Первые должны согласиться принимать свободные деньги в качестве оплаты труда, вторые — в качестве оплаты за товары. Фишер справедливо указывает на отсутствие необходимости заключать договор со всеми торговыми организациями: достаточно нескольких, чтобы остальные добровольно подтянулись в силу конкуренции. Свободные деньги эмитируются сроком на один год, по истечении которого они могут быть обменены на обычные доллары. Для обеспечения обмена муниципальным властям в момент экспирации потребуется тысяча живых долларов, которые, помимо традиционного банковского кредита, можно получить из самой эмиссии, поскольку марочная модель свободных денег позволяет добиться самоокупаемости проекта.

Вот как это выглядит. Лицевая сторона "марочных сертификатов", как правило, похожа на обычные деньги. На ней указывается стоимостный эквивалент (например, один доллар), имя эмитента, условия и сроки обмена на обычные деньги. На обратной стороне расположены 52 ячейки, на которые необходимо еженедельно наклеивать марки. Предположим, по договоренности контрольным днем недели считается среда. Значит, "марочный сертификат" может находиться в обращении со старой маркой в четверг, пятницу, субботу, воскресенье, понедельник и вторник, а в следующую среду последний держатель сертификата обязан наклеить новую марку. Марка стоимостью в два цента продается муниципальными властями, реализующими проект свободных денег.

Теперь понятно, откуда берутся деньги для обмена свободных денег на обычные в момент экспирации: в конце года каждый марочный сертификат будет иметь 52 наклеенных марки, которые муниципалитет продал за 1 доллар 4 цента. Эмиссия в 1 000 долларов, таким образом, приносит 1 040 долларов живых денег. 1 000 пойдет на покрытие обмена, а 40 — на покрытие расходов по администрированию проекта.

Однако самоокупаемость марочных сертификатов — дело десятое. Главное, еженедельная экспирация свободных денег приводит к неслыханной их оборачиваемости! Судите сами: каждый обладатель марочного сертификата стремится избавиться от него как можно скорее для того, чтобы не платить в ближайшую среду налог в форме двухцентовой марки. В конечном счете все свободные сертификаты во вторник вечером накапливаются у розничных торговцев, оптовиков либо производителей, которые наклеивают марки — своеобразную форму налога — с великим удовольствием: именно эти энергичные деньги обеспечивают им небывалые торговые обороты. По расчетам Ирвинга Фишера, оборачиваемость свободных денег в сотнях американских городов в годы Великой Депрессии как минимум в 12 раз (!) превышала оборачиваемость обычных долларов! Именно это свойство свободных денег позволяет говорить об их уникальной эффективности, которая, как известно, определяется формулой: "объем, помноженный на скорость обращения".

Триумф

Модель функционирования свободных денег, описанная Ирвингом Фишером, была буквально дословно реализована уже в самых первых опытах применения концепции Гезеля на практике.

Принцип штампуемых денег в 1930-х годах три раза применялся на локальном уровне: в Баварии, в австрийском Тироле, в Альберте (Канада). В каждом случае эта мера успешно увеличивала спрос и занятость, но использование таких денег вскоре запрещалось властями.

В Германии так называемое Freiwirtschaft движение, которое предполагало использование "марочных сертификатов" в качестве валюты, началось 1919 году. В рамках этого движения Хансу Тимму, другу Гезеля, удалось сформулировать принципы обмена с целью внедрения нового принципа в жизнь. "Марочный сертификат" он назвал "Вар" (Wära) (слово образовано путем сложения из двух других -  "Ware" and "Währung", что означает, соответственно, "Товары" и "Валюта");  организация получила название "Wära Exchange Association".  Марочные сертификаты были выпущены номиналом 1 / 2, 1, 2 и 5 Вара, в Ассоциации покупались соответственно за 1 / 2, 1, 2 и 5 рейхсмарк.

После этого сначала в Германии владелец угольной шахты Макс Хебекер возродил из пепла баварский поселок Шваненкирхен, чье население (500 человек) последние два года существовало впроголодь на государственные пособия по безработице: "Уже через несколько месяцев после возобновления работы шахты Шваненкирхен было не узнать — рабочие и владельцы торговых лавок полностью погасили все свои задолженности, а новый дух свободы и жизни буквально витал над городом. Новость о процветании поселка в самый разгар экономической депрессии, поразившей Германию, мгновенно распространилась по округе. Репортеры со всей страны писали о "чуде Шваненкирхена", и даже в Соединенных Штатах можно было прочитать об эксперименте в финансовых разделах всех крупных газет".

Через год немецкий опыт был триумфально повторен мэром австрийского города Вёргель  Микаэлем Унтергуггенбергером (Michael Unterguggenberger). После введения в оборот свободных денег, созданных по типу марочных сертификатов (плата за пользование происходила не раз в неделю, а один раз месяц), город, задолженность которого по налогам за пять лет возросла с 21 тысячи шиллингов до 118 тысяч, приступил к погашению уже в первый месяц (4 542 шиллинга). В следующие полгода эмиссия "свободных шиллингов", эквивалентная 32 тысячам обыкновенных шиллингов, обеспечила проведение общественных работ на сумму в 100 тысяч шиллингов: было заасфальтировано 7 улиц, улучшено 12 дорог, расширена канализация на два новых квартала, создан новый парк, построен мост и предоставлены новые рабочие места 50 безработным.

1 января 1933 года в Вёргеле приступили к строительству нового горнолыжного курорта и водохранилища для пожарной службы. Соседний город с населением в 20 тысяч жителей в спешном порядке приступил к подготовке эмиссии собственных свободных денег. Когда опытом Вёргеля заинтересовалось 300 общин страны, Национальный банк Австрии, почувствовав угрозу своей монополии, запретил печатание свободных местных денег.

Для дальнейшего развития этого порядка, характеризуемого и безрентной землей, и беспроцентными деньгами, земля должна быть национализирована, а ее владельцы получили бы компенсацию в виде государственных облигаций. Благодаря использованию штампуемых денег, которые бы оставались действительными только при регулярном обновлении штампа, осуществляемом государством за определенную плату, ставка процента на эти облигации и прочие ведущие инструменты, в конечном счете, свелась бы к нулю. Когда, таким образом, были бы ликвидированы такие источники дохода как рента и процент, рабочий получал бы полную стоимость произведенного им продукта. Матери должны были бы получать часть годового дохода, получаемого с национализированной земли, поскольку их "продукция", население, является источником спроса на землю и, соответственно, на ренту. Депрессии Гезель связывал с неадекватными инвестициями, а последние с падением ожидаемой нормы дохода от продолжения инвестиционного проекта притом, что снижение денежной ставки процента не может иметь места по причине существования альтернативных возможностей вложения. Этот анализ, по существу, предвосхищает General Theory Кейнса, что в полной мере признал в своей работе и сам Кейнс.

После Второй мировой развитие концепции свободных денег пошло в двух направлениях: локальные системы взаимного кредитования (т.н. LETS — Local Exchange Trading Systems), использующие вместо физических сертификатов либо чеки, либо электронные формы взаимозачета, и системы time banking, позволяющие участникам проекта обменивать свой труд на т. н. "тайм-доллары". Последняя модель особенно проста для реализации: вы тратите свое свободное время на выполнение какой-либо работы для других участников проекта: выгуливаете собак, сидите с чужим ребенком, стрижете в парикмахерской, предоставляете стоматологические услуги, печете хлеб, подстригаете газоны. За каждый час работы вам выплачивают местные деньги по оговоренной таксе, например, 10 "тайм-долларов". Затем на полученные деньги вы можете приобрести либо другие услуги, зарегистрированные в "тайм-банке", либо товары в магазинах, участвующих в проекте.

Первые "тайм-доллары" были введены в 1986 году и приобрели огромную популярность в основном в США и Японии. Самые удачные примеры реализации этой схемы: Ithaca Hours (Итака, штат Нью-Йорк: в проекте принимали участие более 500 местных бизнесов — от медицинских центров, ресторанов и кинотеатров до фермеров и агентств недвижимости), японская "валюта здравоохранения", ROCS (Robust Currency System). Последняя система (ROCS) не только совмещает в себе time banking и взаимное кредитование, но и последовательно реализует классическую функцию свободных денег Гезеля — демерредж.

Самая мощная система свободных денег сегодня — швейцарский WIR (Wirtschaftsring-Genossenschaft, Кооператив экономического круга), насчитывающий 62 тысячи участников и обеспечивающий ежегодный оборот в эквиваленте 1 млрд 650 млн швейцарских франков(!). Несмотря на то, что WIR не является полноценной системой свободных денег, поскольку в ней отсутствует демерредж (WIR возник в 1934 году и изначально, как и полагается классическим свободным деньгам, предполагал плату за простой, однако после Второй мировой войны от демерреджа отказались), она находится в принципиальной оппозиции к кредитным деньгам, так как полностью — interest-free. Кредиты, предоставляемые банком WIR участникам системы, также беспроцентны.

Кроме того, в местности Беркширз, штат Массачусетс, США, система локальной валюты существует с 2006 года, выпущено всего 2,3 млн денежных единиц, называемых BerkShares (демерредж отсутствует). Изобретательность местного казначейства оценили во Всемирном банке в Вашингтоне – "Это очаровательная история, но укрепляет ли она доллар?". ФРС пока предпочитает не замечать  происходящего. Пока.

В конце непременно следует развеять недоразумение, которое непременно возникает при знакомстве с теорией Гезеля. Функция демерреджа не позволяет использовать свободные деньги для накопления. Но если деньги нельзя положить на счет и получать по ним проценты, каким образом члены общества, лишенные возможности заниматься производительным трудом (например, пожилые люди), могут улучшить свое материальное состояние? Неужели новая теория отрицает инвестиции в принципе? Вопрос этот, однако, не более чем инерция мышления: Сильвио Гезель рекомендовал инвестировать не в средства обмена товаров и услуг (деньги), а в инструменты, специально для инвестиций созданные, — ценные бумаги компаний и долговые обязательства (облигации). 

Современность. Эпилог

Романтики-экологи вроде Маргрит Кеннеди, чья книга "Деньги без процентов и инфляции" стала библией сторонников теории свободных денег Сильвио Гезеля в России, ратует за мирный переход и терпеливое убеждение финансовой элиты в необходимости добровольно отказаться от главной кормушки — кредитных денег. Трудно представить себе меру ботанического идеализма, потребную для воспитания в себе веры в саму возможность подобного развития событий.

В равной мере нереальным представляется и насильственное разрешение ситуации, ведь аппарат подавления, экипированный современными технологиями и находящийся на службе "старых денег", настолько превосходит шансы любой оппозиции, что исключает даже намек на осмысленное вооруженное противостояние. Не говоря уж о том, что эффективная система тотального промывания мозгов через СМИ никогда не допустит зарождения "неправильных мыслей" в количестве, достаточном для массовой конфронтации.

Таким образом, наиболее вероятное развитие событий, как и изменение существующего порядка, представляется в виде дальнейшего развития финансовой катастрофы, которой не избежать. Но есть вероятность. Что заставит сама жизнь - первое появление "марочных сертификатов" , о котором очень "постарались забыть", произошло на излете Первой мировой и стало решением для выхода из послевоенной депрессии.

Хотя концепции Гезеля можно вменить теоретические неточности и практические трудности ее реализации, однако даже в современных условиях она продолжает свое незаметное существование на дне General Theory Кейнса и Booms and Depressions Фишера.

Тот же Кейнс в 1944 году в связи с основанием Международного валютного фонда и Международного банка реконструкции и развития в Бреттон-Вудсе с настойчивым благоразумием рекомендовал, чтобы не только кредиты Международного Банка Реконструкции и Развития с низкими положительными процентами, но и (что было поистине революционным — Wilhelm Hankel) вклады в него были обременены отрицательными процентами — своего рода штрафными процентными сборами. Этими "сборами" богатые нации должны были (по мнению Кейнса) побуждаться постоянно распределять свою прибыль от торговых операций в пользу тех бедных и промышленно неразвитых аграрных стран, продукцию которых они импортируют и/или которым они дают дешевые кредиты на развитие. Кроме того, Кейнс настаивал на введении в рамках "Международной клиринговой палаты" собственной, независимой от доллара, проценторегулирующей учетной единицы: "Bancor". Этот план Кейнса, основанный на синтезе прудоновского "Обменного банка" и гезеловских денег с убывающей покупательной способностью, несмотря на поддержку британского правительства, был отвергнут в результате давления ФРС США.

Тот же апологет "махрового либерализма" Фридрих фон Хайек в своей книге "Частные деньги" предложил способ достижения стабильности денег - существование параллельных валют. При этом подобно тому, как конкуренция между обычными товарами способствует улучшению их потребительских свойств и отбраковке низкокачественной продукции, конкуренция между частными валютами произведет отбраковку плохо обеспеченных и плохо управляемых валют. Останутся те валюты, которые будут наилучшим образом выполнять функции денег: служить средством платежа и сохранять свою стоимость во времени. Понятно, что за оригинальностью и новизной любой денежной концепции, будут скрыты недостатки, на которые обязательно укажет жизнь. Но эта теория одного из наиболее почитаемого теоретика ортодоксального либерализма была успешно "забыта" собственниками печатного станка единственной резервной валюты  "либерального запада".

Очевидно, что закономерным развитием событий даже по этой теории в современных условиях было бы создание и продвижение новых региональных валют, взамен монопольного доллара - "твердого" акю, золотого динара, боливара, другой обсчет курса евро и рубля. Между тем на прошедшем саммите G20 совершенно парадоксальным образом для национальных интересов Россия выдвигает идею о создании "новой мировой финансовой валюты", что прежде всего говорит о сознательном или бессознательном желании элиты попасть в клуб Глобальной Империи. Но это не говорит о желании мировой финэлиты видеть там Россию.

Итак, теории "Автаркия больших пространств" Ф. Листа, "свободных денег" Сильвио Газелло, ряд постулатов Маркса, предложений Кейнса, а так же работы других авторов - таких, как Жан Шарль Симонд де Сисмонди, Густав Шмоллер, Макс Вебер, Вернер Зомбарт, Жозеф Прудон, Йозеф Шумпетер, Франсуа Перру, Серж Кристоф Кольм, Николас Жоржеску-Реген,  Мишеля Альетта, Клиффорд Дуглас готовы стать основой экономики 4-й политической теории.

Новая экономическая теория не будет догматичной подобно марксизму или современному либерализму, ставшему в последние десятилетия практически тоталитарным учением. Она впитает в себя лучшее от многих. Но противостоять ей будет глобальная финансовая империя  - сопротивление которой потребует усилий от все, кто не готов раствориться в безликой "телемассе", не имеющей перспективы на будущее.

Но все же, только реализация предложенной Сильвио Газеллем ("еретической" с точки зрения финансовой элиты) альтернативной философии денежных отношений дает отличную возможность вырваться из пут кредитных денег общества бесконечного потребления, именно его теория станет последним гвоздем в крышку гроба Глобальной Империи Золотого Тельца.