Даниэль У. Дрезнер

На прошлой неделе я помог организовать и участвовал в конференции по российско-американским отношениям с конкретным составом докладчиков из США и российского МГИМО на факультете Права и Дипломатии им. Флетчера. Было семь полноценных рабочих групп с повестками обсуждения спорных вопросов, включая кибербезопасность, Ближний Восток и исторических корней двусторонней напряженности.

Мой начальник Дин Ставридис (Dean James Stavridis) очень хорошо обозначил текущий статус отношений: "Дела не настолько плохи, как они были во времена Холодной войны, но гораздо хуже, со времени крушения Советского Союза". Даже более того, глава МГИМО не смог присутствовать на конференции, как планировалось, потому что американское посольство в Москве прекратило выдачу туристических виз.

Так что я вынес из этой конференции? Сформулирую три пункта:

1. Разговоры это хорошо, но академикам стоит быть не только академиками в процессе разговора. Когда официальные отношения между государствами заморожены, иногда неофициальным элитам следует давать старт к диалогу. Это называется "дипломатия Подхода №2" (Track II diplomacy). "Подход №1" – это официальная дипломатия.

Что-то вроде такого и ожидалось во время диалога во Флетчере. Однако, используя "Подход №2", сглаживать углы и являться проводником в двусторонних великодержавных отношениях чрезвычайно тяжело. Просто слишком много точек соприкосновения между Соединенными Штатами и Российской Федерацией, чтобы управится через дипломатию Подхода №2.

И потому неудивительно, что некоторые участники высказывались за необходимость повышения уровня контактов. Кимберли Мартен (Kimberly Marten) от Барнард-колледжа, например, настаивала на восстановлении контактов между военными двух стран. Пока что существует только горячая линия военных в Сирии – все остальные контакты заморожены в 2014 году после того, как на Украине вспыхнула война. Что представляется неразумным.

2. Ни одна страна не является монолитной, а Соединенные Штаты сейчас особенно сильно разобщены. Русские участники варьировали свою степень солидарности с администрацией президента Владимира Путина. Татьяна Шаклеина и Андрей Байков решительно защищали позицию российского правительства по отношению к Западу и к Украине соответственно. Другие участники впрочем, признавали, что некоторые аспекты российской политики на, скажем, Ближнем Востоке могут быть отчасти проблематичными.

И все же, разброс мнений среди российского контингента был крошечным по сравнению с разрывом между [позициями] американских участников и политикой трамповской администрации. От Ближнего Востока к Европе и Тихоокеанским рубежам, к глобальной экономике, вопросы американских участников имели конкретного адресата: а) Сколько всего провалов было в администрации Трампа в прошлом; б) Так всегда будет? Растет понимание того, что наследие трамповской внешней политики просуществует дольше, чем это признают большинство экспертов.

3. Ни одна из властных фигур ни в Москве, ни в Вашингтоне не являются стратегическими гениями. Джозеф Най (Joseph Nye, прим. – теоретик неолиберализма) подытожил текущее состояние отношений, указав, что Путин оказался весьма прозорлив, лишь частично вмешавшись в выборы 2016, как об этом заявили спецслужбы. Предприняв такие неуклюжие действия, Путин добился желаемого, но заблокировал возможность Трампу выполнять политические маневры по указке из Кремля.

Если Путин переоценил себя, то Трамп просто приведен в замешательство внешнеполитическими соглядатаями. Некоторые из участников конференции выражали симпатии с определенными внешнеполитическими действиями Трампа (см. Северную Корею). Однако главный консенсус состоял в том, что главным бенефициаром от эпохи Трампа будут не Соединенные Штаты, не Россия, а Китай [прим. – по мнению Дэниеля Китай пытается занять место США]. Говоря о евроазиатской интеграции, больше фокусировались на проекте "Один Пояс – Один Путь", нежели на российском евроазиатском экономическом союзе. Пекин сумел расширить свое влияние в Средней Азии и на тихоокеанских рубежах, пока не увяз на Ближнем Востоке.

В мае в Москве последует продолжение диалога. А я с нетерпением буду ждать возможности получить еще больше подробностей о развитии наших двусторонних отношений.

Даниэль У. Дрезнер (Daniel W. Drezner) – профессор международной политики факультета "Право и Дипломатия" им. Флетчера при Университете Тафтса.

Специально для сайта ВиМ, Well