"Мирным воином" был, конечно же, Усама бин Ладен, на которого 8 лет спустя правительство США возложило ответственность за страшнейшую террористическую атаку на территории США в истории. Что сделало Усаму первым "проверенным" умеренным повстанцем, который покусал руку (ЦРУ), годами его кормившую, и это привело к тому, что бесчисленное множество других много лет финансируемых и обеспечиваемых США "борцов за свободу и мир" в итоге стали нападать на сами США, которые и обеспечили повстанцам возможность реализации их надежд. Стоит лишь удивляться, что США продолжают вести войну против самих себя. То ли это полная некомпетентность (а при таких Госсекретарях, как Керри и Клинтон — прекрасная возможность), то ли просто легкомыслие военно-промышленного комплекса, который, если уж не может вести войну против иностранной цели, с удовольствием обращается её на собственный народ Америки.

Столь же важно, и мы надеемся, что этот "отчёт" 1993 года напомнит читателям — всегда и всё, написанное глобальным СМИ, надо воспринимать с известной долей скептицизма.

* * *

Боевик-антисоветчик направляет свою армию на путь мира: саудовский бизнесмен, набиравший моджахедов, теперь использует их в масштабных строительных проектах в Судане. Роберт Фикс встретил его в Алматиге.

Усама бин Ладен сидел в своем расшитом золотом одеянии под охраной верных арабских моджахедов, которые сражались с ним бок о бок в Афганистане. Бородатые, неразговорчивые фигуры — невооружённые, но всегда всего в нескольких ярдах от человека, который их нанял, подготовил и затем отправил разрушать советскую армию — они наблюдали без тени улыбок, как суданские жители Алматига выстроились, чтобы поблагодарить саудовского бизнесмена, который заканчивал шоссе, впервые в истории связавшее их с Хартумом.

С высокими скулами, узкими глазами и в длинном коричневом одеянии мистер бин Ладен выглядел точно, как горный воин из легенд моджахедов. Дети в паранджах танцевали перед ним, проповедники признавали его мудрость. "Мы ждали эту дорогу во время всех революций в Судане, — сказал шейх. — Мы ждали до тех пор, пока не махнули на всех рукой — и тут пришёл Усама бин Ладен".

Вне Судана мистер бин Ладен не удостаивается столь высокой оценки. Египетская пресса утверждает, что он вернул сотни бывших арабских боевиков из Афганистана в Судан, а западные посольства в Хартуме предполагают, что некоторые "афганцы", которых саудовский предприниматель привёл в Судан, теперь заняты подготовкой дальнейшего джихада в Алжире, Тунисе и Египте. Мистер бин Ладен об этом прекрасно осведомлен. "Чушь СМИ и посольств, — говорит он. — Я — инженер-строитель и специалист по сельскому хозяйству. Если бы у меня тут, в Судане были учебные лагеря, я, наверное, не мог бы делать свою работу".

А "работа" определённо амбициозная: новенькое шоссе, протянувшееся от Хартума до Порта Судан, расстояние в 1200 километров (745 миль) по старой дороге теперь укоротилось до 800 по новому маршруту бин Ладена, что сократит длительность поездки с побережья до столицы до одного дня. В страну, к которой Саудовская Аравия относится с презрением из-за поддержки Саддама Хумейна во время войны в Заливе столь же сильным, как и осуждение США, мистер бин Ладен привёз строительное оборудование, которое использовал всего лишь пять лет назад для строительства партизанских троп в Афганистане.

Он скромный человек. У него дом в Хартуме и лишь небольшая квартира в родном городе Джедде, он женат — у него четыре жены — но осторожен с прессой. Его интервью для  Independent было первым, которое он дал западному журналисту, и первоначально он отказывался говорить об Афганистане, молча сидя на стуле в глубине самодельного тента, чистя зубы деревянной палочкой, как принято у арабов. Но в итоге он всё же сказал о войне, которую он помог выиграть афганским моджахедам: "То, что я пережил там за два года, я не мог бы пережить где-то ещё и за сотню лет".

Когда будет написана история афганского движения сопротивления, личный вклад мистера бин Ладена — как и косвенные результаты его инструктажа и помощи — может оказаться решающим моментом недавней истории воинствующего фундаментализма; и даже при этом он пытается принизить свою роль. "Когда началось вторжение в Афганистан, я был в ярости и сразу же туда отправился — я прибыл через несколько дней, в конце 1979-го, — говорит он. — Да, я воевал, но мои товарищи-мусульмане делали намного больше, чем я. Многие из них погибли, а я всё ещё жив".

Однако через несколько месяцев мистер бин Ладен уже отправлял арабских боевиков — египтян, алжирцев, ливанцев, кувейтцев, турок и тунисцев — в Афганистан; "не сотни, а тысячи", говорит он. Он поддерживал их оружием и собственным строительным оборудованием. Вместе со своим иракским инженером Мохамедом Саадом — который теперь строит дорогу в Порт Судан — мистер бин Ладен пробивал огромные тоннели в горах Зази провинции Бахтиар для госпиталей боевиков и складов оружия, затем проводил партизанские тропы по всей стране, в пределах 15 километров от Кабула.

"Нет, я никогда не боялся смерти. Мы, мусульмане, верим, что когда умрём, отправимся на небеса. Перед битвой Бог посылает нам безмятежность, спокойствие".

"Однажды я был всего в 30 метрах от русских, и они пытались меня захватить. Я был под обстрелом, но в сердце моём был такой мир, что я уснул. Этот опыт описан в одной из наших ранних книг. Я видел, как 120 мм мина упала прямо передо мной, но не взорвалась. Ещё четыре бомбы были сброшены с русского самолёта на нашу штаб-квартиру, но и они не взорвались. Мы победили Советский Союз. Русские бежали".

Но что сталось с арабами-моджахедами, которых он отправил в Афганистан — членами армии повстанцев, которых вдохновляли и вооружали США — и о ком забыли, когда та война закончилась? "Ни я лично, ни мои братья не видали свидетельств американской помощи. Когда мои моджахеды одержали победу, а русских изгнали, начали проявляться различия (внутри движения моджахедов), так что я вернулся к строительству дорог в Тайфе и Абе. Я вернул оборудования, которое использовал для строительства тоннелей и дорог для моджахедов в Афганистане. Да, я помогал некоторым из моих товарищей приехать сюда, в Судан, после войны"

Скольким? Усама бин Ладен качает головой. "Я не хочу говорить. Но они теперь тут, со мной, они тут работают, строят дорогу в Порт Судан". Я сказал ему, что боснийские мусульмане-повстанцы в боснийском городе Травник упоминали в разговоре со мной его имя. "Я чувствую то же самое к Боснии, — сказал он. — Но ситуация там не даёт таких возможностей, как Афганистан. А небольшое число моджахедов отправилось воевать в Боснию-Герцеговину, но хорваты не пустили моджахедов в Хорватию, а Пакистан их пустил в Афганистан".

Так мистер бин Ладен рассказывал о джихаде, пока его бывшие товарищи по оружию наблюдали за нами. Разве для них это не унизительно в какой-то мере, спрашиваю я, сражаться с русскими и в итоге строить дороги в Судане? "Им нравится эта работа, как и мне. Это замечательный план, то, чего мы тут достигаем ради людей, это помогает мусульманам и улучшает нашу жизнь".

Его компания Бин Ладен — не стоит путать её с более крупным строительным бизнесом, которым управляют его двоюродные братья — оплачивается суданской валютой, которая затем используется для покупки кунжута и других продуктов на экспорт; очевидно, что прибыль — не высший приоритет мистера бин Ладена.

Как он относится к Алжиру, спросил я? Но человек в зелёном костюме, который назвался Мохамедом Мусой — он утверждал, что он нигериец, хотя он был суданским офицером безопасности — похлопал меня по руке. "Вы задали вопросов более чем достаточно", — говорит он. На этом мистер бин Ладен отправился инспектировать свою новую дорогу.