Ровно 40 лет назад, 16 июня 1981 года, уже высланный из СССР писатель Владимир Войнович был лишен советского гражданства. Это стало одним из тысяч примеров того, как советская власть практиковала «культуру отмены» – феномен, который сегодня снова пытается прийти в нашу страну, на этот раз с Запада. Как «культуру отмены» изобрели в СССР?

Последние несколько лет в мире бушует так называемая культура отмены (cancel culture, или, как начали калькировать на русском языке, канселинг). Появившиеся из ниоткуда и часто ничем не подтверждённые обвинения могут разрушить карьеру успешного деятеля культуры или науки, а то и сломать ему жизнь. Сложилась парадоксальная ситуация: Запад, который столетиями строил свою цивилизацию на утверждении, что свобода мнения – это одно из базовых прав человека, теперь отказывается от этой свободы, провозглашая одной из главных целей современного общества борьбу с мыслепреступлениями и воплощая в жизнь самые кошмарные картины, нарисованные Дж. Оруэллом в романе «1984».

Сложилось даже что-то вроде неписаного кодекса, в котором зафиксировано, как правильно мыслить и говорить – разумеется, строго на базе левацкой повестки дня, которая сейчас диктует идеологическую доктрину для США и Западной Европы. Все, что не вписывается в новую реальность, должно быть отменено, обречено исчезнуть. А мир сделает вид, что этого никогда не существовало.

Множество примеров свидетельствует о том, что на Западе погибла не только свобода слова, но и независимый, справедливый суд. Теперь человека можно осудить без каких-либо доказательств, просто потому, что белый гетеросексуальный мужчина по умолчанию считается виновным, а показания свидетелей признаются достоверными и не требующими подтверждения.

Но, пожалуй, худшим примером стал случай с крупнейшим современным ученым, биологом и генетиком – Джеймсом Уотсоном, расшифровавшим структуру ДНК и удостоенным за это Нобелевской премии. Уотсон давно занимался исследованиями связи интеллекта и генетики, на основании которых высказал мнение, что раса и интеллект тесно связаны между собой. Отвечая на вопрос СМИ, Уотсон уточнил: «Я хотел бы, чтобы [мои взгляды] изменились, чтобы появилось новое знание о том, что воспитание сильнее природы. Но я не видел такого знания».

Научные данные свидетельствуют в пользу того, что чернокожие в среднем уступают по интеллекту белым. Казалось бы, объективный факт, плод многолетней работы, причем проводимой не только Уотсоном, его выводы подтверждаются и другими независимыми учеными. Но вот говорить об этом никак нельзя. Вероятно, скоро запретят исследовать эту неприятную «афроамериканцам» тему. Завершением всей этой позорной истории стало лишение Уотсона множества наград и почётных званий, а также показательное игнорирование со стороны большей части научного сообщества США. Политкорректный мир Запада теперь уничтожает не только свободу человека, но и право на научное познание мира.

Казалось бы, что нам до этого безумия? Вроде бы в России нет столь яростных сторонников «культуры отмены». Но это не так. Среди левых движений, феминисток, защитников прав меньшинств идеология «культуры отмены» набирает все большую популярность. И уже не в первый раз организуются кампании за отмену очередного человека, который не понравился нашим местным «хранителям» кодекса политкорректности.

Но самое интересное в «культуре отмены» – это то, что зародилась она совсем не на Западе. Как и многое другое, что активно осваивают и используют тамошние левые круги, канселинг появился в Советском Союзе.

Как только к власти пришли большевики, они сразу же начали решительнейшим образом отменять всё, что было связано со «старым режимом». Прежде всего это коснулось идеологических моментов. В СССР была установлена диктатура правящей партии большевиков, и любые идеологические расхождения с линией партии категорически не допускались, а затем и вовсе стали считаться преступлением.

В 1921 году по подозрению в участии в заговоре против советской власти был расстрелян Николай Гумилёв, наверное, самый выдающийся поэт Серебряного века. После этого он был полностью вычеркнут из русской культуры, его стихи не публиковались вплоть до 1986 года, его не упоминали в книгах и статьях, возникла ситуация, как будто человека, оставившего очень значимый след в русской литературе, просто не было.

Отмены продолжились. На следующий год по решению Ленина из России на «философских пароходах» был выслан 81 представитель науки и искусства. Все они были тут же вычеркнуты из истории. Для русской философии перестали существовать такие величины, как Николай Бердяев, Сергей Булгаков, Сергей Трубецкой, Семён Франк, Николай Лосский.

И это только философы. Их удалить было проще всего, ведь в СССР изучалась только марксистская философия, а все остальные направления считались буржуазными и должны были лишь критиковаться.

Гораздо сложнее было убрать из науки, к примеру, Питирима Сорокина, одного из основоположников социологии, без ссылок на работы которого невозможно представить никакое крупное исследование по этой дисциплине. Но канселинг был успешно осуществлён, и даже советские студенты, изучавшие социологию в вузах, зачастую не подозревали, что в России и США ХХ века работал этот крупнейший учёный.

В дальнейшем прелести «культуры отмены» испытали на себе уже большевики. Из Большой советской энциклопедии была удалена статья «Троцкий» (причем на её место предлагалось вклеить совсем иной текст), а фигура Троцкого исчезла из сталинского кинематографа, хотя фильмов о революционной эпохе тогда снимали немало. Об опальном вожде, соревновавшемся в популярности с Лениным, было приказано забыть.

Выдающиеся примеры советского канселинга можно найти в книге Дэвида Кинга «Пропавшие комиссары». В СССР была поставлена на поток фальсификация исторических фотографий, с которых удалялись неугодные деятели. Из фото вырезали Троцкого, Зиновьева, Бухарина и других бывших вождей рангом поменьше. Многие знаменитые фотографии, хорошо известные в СССР, изначально выглядели совсем иначе, а порой из десятка фигур на фото оставались всего одна–две, как это вышло, например, с фото делегатов съезда Второго Интернационала в 1920 году, где из множества человек остались лишь Ленин и Горький. Многие советские граждане в сталинские времена закрашивали тушью фотографии «врагов народа», ведь если при обыске нашли бы книгу с портретом какого-нибудь Зиновьева, то это могло бы послужить поводом для обвинения в антисоветской деятельности.

Даже от художника требовалось соответствовать указаниям партии. В 1920 году была сделана фотография Ленина, Троцкого и Каменева, выступающих на митинге у Большого театра. А в 1936 году художник Петр Староносов превратил ее в гравюру, напечатанную в альбоме «Ленин» – разумеется, ни Троцкого, ни Каменева там не было. На многократно опубликованной в советское время картине классика соцреализма Иосифа Бродского «Выступление В. И. Ленина на проводах частей Красной Армии, отправляющихся на Польский фронт», также написанной по фотографии, вместо Троцкого и Каменева нарисованы два безымянных журналиста, внимательно слушающие речь вождя. Другая работа Бродского «Торжественное открытие II конгресса Коминтерна» была просто убрана в запасники и не экспонировалась до 1989 года, потому что на ней было изображено такое количество будущих «врагов народа», что закрасить их не было никакой возможности.

До «перестройки» в СССР каждый год Всесоюзная книжная палата издавала томик под названием «Сводный список книг, подлежащих исключению из библиотек и книготорговой сети». Он рассылался в магазины и библиотеки, после чего книги по списку должны были отправляться на переработку макулатуры. Так что если проверка обнаружила бы запрещённую книгу, то всем ответственным лицам грозили серьёзные неприятности.

В число изымаемой литературы попадали даже такие, казалось бы, «правильные» книги, как «Вечер памяти Ленина в клубе. Жизнь. Смерть. Воспоминания. Стихи. Оратория. Ноты. Что написал Ленин», изданная в Москве в 1925 году. Скорее всего, из-за упоминания того же Троцкого.

В 1960–1980-е годы политика канселинга продолжала активно применяться. Теперь она более всего коснулась людей искусства, которые позволяли себе нелояльные высказывания или эмигрировали. Василий Аксёнов – популярнейший советский писатель, автор в том числе книги о большевике Красине «Любовь к электричеству», вышедшей массовым тиражом в серии «Пламенные революционеры», эмигрировал в 1980 году. После этого его лишили советского гражданства и перестали издавать книги, а те, что были – убрали из библиотек. На всякий случай признали «неправильным» даже советский шпионский бестселлер «Джин Грин – неприкасаемый», в написании которого Аксёнов участвовал в качестве одного из авторов.

То же самое повторилось с другим писателем и поэтом Владимиром Войновичем – в 1980 году его выслали из СССР, а 16 июня 1981 года лишили советского гражданства. После этого в радиоэфире и на концертах прекратилось исполнение песни «Четырнадцать минут до старта», считавшейся гимном советской космонавтики – ведь автором стихов был Войнович.

Популярный советский киноактёр комического амплуа Савелий Крамаров эмигрировал в США в 1981 году, а перед этим отличился тем, что написал президенту Рейгану открытое письмо, прося его помочь уехать из СССР. После этого большую часть фильмов с Крамаровым старались показывать пореже, чтобы не напоминать зрителям об «изменнике». Такая же судьба постигла другого эмигранта – Бориса Сичкина. Фильм «Неуловимые мстители», где снялись оба этих актёра, хит проката, собравший в первый год после выхода больше 30 миллионов рублей, был на несколько лет положен на полку, где находился до начала реформ Горбачёва.

В 1984 году был лишен гражданства режиссер культового в 1970–1980-е годы Театра на Таганке Юрий Любимов. Его имя тут же было снято со всех афиш, было запрещено даже упоминать о Любимове, без которого сложно представить целую эпоху советского театра. Культура отмены настигла и других известных людей: виолончелиста Мстислава Ростроповича, оперную певицу Галину Вишневскую, многократного чемпиона Европы по шахматам Виктора Корчного, физика Андрея Сахарова.

После того, как советский канселинг исчез вместе с породившим его государством, казалось, что времена оруэлловских «двухминуток ненависти», адресованных вычеркнутым деятелям политики или искусства, прошли навсегда. Но это уродливое явление вернулось и теперь уже навязывается всему миру с Запада.