Как, например, в ситуации войны на Украине, которая поначалу называлась на три буквы — СВО и которая длится скоро уже три года.

Чего же мы (точнее, многие из нас) подсознательно желаем в отношении этой почти трёхлетней войны?

Мы хотим, чтобы второе пришествие Дональда Трампа на президентский пост США радикально изменило позицию этой сверхдержавы по отношению к Украине.

Мы ожидаем прямого давления Трампа на Киев — на Зеленского персонально с тем, чтобы он согласился на заключение мира на наших условиях.

Мы желаем, чтобы трансатлантическая антироссийская коалиция «США — ЕС», которую удалось сколотить уходящему Джо Байдену, если не распалась, то хотя бы внутренне расслоилась по вопросу об Украине. Чтобы условная ось «Трамп — Орбан — Фицо» укреплялась и привлекала новых сторонников в НАТО и ЕС.

Мы хотим, чтобы утверждение о том, что Запад в целом (и Европа в особенности) устал от Украины, оказалось правдой. И чтобы СВО поэтому закончилась на наших условиях, например к 24 февраля 2025 г. Если только Трамп не закончит это дело раньше — ещё до своей инаугурации «за 24 часа» (шутка).

Список наших тайных и явных желаний по поводу войны на Украине можно было бы расширять и расширять, но лучше остановиться уже на этом, чтобы признать суровую реальность: шансы на их исполнение крайне малы. Точнее — практически нулевые.

По всем признакам дело идёт ко всё большему погружению Запада в украинскую войну, а это значит, что «наш бронепоезд» уже не «стоит на запасном пути», а набирает скорость на украинской «одноколейке» навстречу их условному «бронепоезду». И тормозить никто не собирается.

Одним из таких косвенных, но тем не менее важных признаков можно считать статью директора программы «Россия — Евразия» в британском аналитическом центре Chatham House Джеймса Никси (James Nixey) «Кто реально эскалирует войну на Украине? Это определённо не Запад». Характерно, что издание, опубликовавшее эту статью, — левая британская газета The Guardian.

Раньше не без некоторых оснований считалось, что левые в Великобритании в большей степени за мир, чем за войну. И прежний лидер лейбористов Джереми Корбин это подтверждал, когда лейбористы были в оппозиции Её Величества в британском парламенте.

Но вот Корбина сменил сэр Кир Стармер, и отношение к войне на Украине у ставших правящей партией лейбористов поменялось существенно. И мало чем отличается от позиции тоже бывшего лидера тори — «белокурой бестии» по имени Борис Джонсон.

Заголовок статьи Дж. Никси призван ввести в заблуждение потенциального читателя. Потому что на самом деле автор требует эскалировать антироссийские меры на Украине буквально «на всю катушку». Он публикует практически «бизнес-план», которому должен следовать Запад, чтобы «сражаться и победить, а не заниматься менеджментом и проиграть». По мысли Дж. Никси Запад должен трансформироваться из «управленца», осуществляющего менеджмент украинской войны, в настоящего «воина», непосредственно сражающегося в этой войне за победу над Россией.

План включает восемь пунктов и представляет собой комбинацию мер экономических и военных.

Во-первых, пора начать тратить 300 млрд долларов российских активов, замороженных на Западе.

Во-вторых, усилить санкции — особенно против российского «теневого флота», перевозящего нефть.

В-третьих, посылать украинцам боеприпасы и технику, особенно для противовоздушной обороны.

В-четвёртых, инвестировать в оборонную промышленность государств — членов ЕС со специальной целью передачи произведённой продукции Украине.

В-пятых, устранить всё ещё существующие ограничения на использование оружия, нацеленного на российские воинские подразделения, склады военного имущества, линии снабжения и инфраструктуру внутри России.

В-шестых, сбивать российские ракеты над Украиной, как это сделано в отношении Израиля.

В-седьмых, разместить боевые подразделения НАТО в западной и центральной части Украины для помощи логистической, снабженческой и тренировочной с целью ослабить давление на украинские войска.

И, наконец, в-восьмых, разработать план членства Украины в НАТО для её будущей безопасности.

В этом плане чётко просматриваются меры экономические (пункты 1 и 2), затем меры военно-технические (пункты 3 и 4) и собственно военные (пункты 5–8). Последний пункт тоже военный, потому что НАТО — прежде всего военная организация.

Может показаться, что этот план, опубликованный аналитиком из частного британского аналитического центра в одной из британских газет не на самом видном месте, — всего лишь благие пожелания одного частного лица. И к его исполнению лидеры Запада приступать совершенно не обязаны. И что это всего лишь случай того самого wishful thinking.

Но мне почему-то кажется, что в отношении этого плана нужно следовать формуле — «лучше перебдеть». Уж слишком всё реалистично и легко исполнимо. Начиная с грабежа наших замороженных долларовых активов и заканчивая приёмом Украины в НАТО.

Атаковать цели в глубине нашей территории Байден и его англо-французские подельники уже украинцам разрешили. Поставка всех летальных видов вооружений идёт полным ходом. Сбивать наши ракеты над территорией Украины натовскими средствами ПВО из Польши, Румынии или стран Прибалтики — легко! Ввести войска НАТО на территорию Украины — ещё легче!

Процесс, как говорил последний президент СССР, не просто «пошёл», а уже вполне ощутимо идёт. Что и требует полного и скорейшего отказа от иллюзий, если они ещё у кого-то в нашей руководящей элите остаются. Что — вряд ли.

Но тогда возникает вопрос, как нам отнестись к каждому пункту из этого плана? Как реагировать на грабёж наших валютных активов? На стрельбу по нашим ракетам над территорией Украины с позиций, расположенных на территории стран НАТО? На ввод натовских войск на Украину и принятие её в НАТО?

Должны ли мы ждать, когда начнётся реализация каждого пункта, или разработать собственный план достижения Победы? Который можно обнародовать для всеобщего сведения так же, как это сделал Запад посредством статьи Дж. Никси? Или план не должен быть публичным и, может, он уже давно существует? И каждый его пункт окажется для противника сюрпризом — подобно удару системой «Орешник» по «Южмашу»?

Запад нагло пошёл на вскрытие в «украинском покере», демонстрируя свои выигрышные (как он считает) восемь «карт». Если мы в «игре», то у нас два варианта: либо выложить на условный «геостратегический стол» свои карты, либо сбросить их «в тёмную» с надеждой на «отыгрыш» в следующей «раздаче».

Но проблема в том, что следующей «раздачи» может и не быть. Если мы сегодня не ответим адекватно на «план Никси», то завтра для нас наступит в малоприемлемом формате. Если вообще наступит.

Удар «Орешником» по «Южмашу» показал, что у нас на руках имеется джокер, и с этим Западу придётся считаться при полномасштабной реализации «плана Никси». К сильным картам у нас на руках можно отнести и новую редакцию «ядерной доктрины», утверждённую президентским указом.

И теперь нужно понять: гиперзвук в ядерном исполнении — этого достаточно для того, чтобы похоронить иллюзии Запада о возможности победы в нашей схватке на полях Украины? Или потребуются дополнительные аргументы? Для тех западных политиков, которые на изобретённом ими же политкорректном языке называются «альтернативно одарёнными».

И судя по всему, такие аргументы действительно потребуются. Вот ещё не вышел номер журнала Foreign Affairs за январь/февраль 2025 г., а 16 декабря на сайте журнала появляется огромная статья сенатора-республиканца Митча МакКоннелла с весьма красноречивым заголовком: «Цена американского отступления. Почему Вашингтон должен отвергнуть изоляционизм и принять первенство».

Это то самое «первенство» — «Primacy», о котором как об императиве ещё 30 лет назад писал Збигнев Бжезинский в книге о «Великой шахматной доске».

По сути дела статья — манифест довольно значительной группы республиканцев-неоконсерваторов, которые опасаются, что Дональд Трамп, став 47-м президентом США, свернёт глобалистский курс прежней администрации и предпочтёт заниматься внутренними делами в ущерб стратегии глобального господства, создания коалиций, альянсов для борьбы с «реваншистскими» державами — Китаем, Россией, Ираном и КНДР.

Статья завершается недвусмысленным призывом — вооружаться, что называется, до зубов. «Жёсткая сила» (Hard power) — вот на чём должно быть основано американское первенство. И потому МакКоннелл выходит за рамки чисто партийного подхода, объявляя свою программу единственно спасительной для Америки. Он пишет:

«Соединённые Штаты настоятельно нуждаются в двухпартийном консенсусе относительно центрального положения жёсткой силы в американской внешней политике. Это должно будет в равной мере преодолеть как веру левых в поверхностный интернационализм, так и заигрывание правых с изоляционизмом и упадком. Время для восстановления американской жёсткой силы пришло».

В пандан этому манифесту выходит статья в том же выпуске двух авторов (Andrea Kendall-Taylor & Michael Kofman) под ещё более вызывающим заголовком: «Putin’s point of no return. How unchecked Russia will challenge the West». Основная цель статьи — убедить новую американскую администрацию в том, что Россия под руководством Путина — это страна-изгой (rogue state), а потому — серьёзная угроза США и Западу в целом. И поэтому её необходимо «сдерживать» — то есть сделать всё, чтобы Россия не смогла одержать победу на Украине.

Конечно, главный конкурент США — это Китай. Но, утверждают авторы, «даже при том, что основное внимание сосредоточено на Азии, Вашингтон не может игнорировать упрямого и реваншистского противника в Европе, особенно такого, который создаёт прямую военную угрозу членам НАТО».

Характерно, что в американском антироссийском политическом дискурсе фактически утвердилось новое клише в отношении России. Если раньше Россия вместе с Китаем, Ираном и КНДР характеризовалась как «ревизионистская» страна, ставящая цель пересмотра однополярного миропорядка, то теперь нам приписывают ещё и «реваншизм».

Отсюда и утверждение о том, что Путин прошёл некую «точку невозврата» в том смысле, что он якобы начал и намерен продолжить войну с Западом. Таким образом вся современная геополитическая картина переворачивается с ног на голову.

Получается так, что это не Запад организовал десять лет назад государственный переворот на Украине, после чего киевский бандеровский режим начал войну против народа Донбасса. И только помощь и поддержка России спасла русских на юго-востоке Украины от реального геноцида. Получается, что Россия неспровоцированно, исходя из реваншистских настроений, напала на «демократическую» Украину и собирается воевать с Западом.

Судя по всему, определённые группы в истеблишменте США начали информационную «артподготовку» к тому, чтобы не оставить Дональду Трампу после 20 января иного выбора кроме усиления конфронтации с Россией.

По замыслу этих групп Америка должна сохранить своё первенство (Primacy) с помощью «жёсткой силы» и «сдерживания» России. И тем самым восстановить пошатнувшееся было однополярное мироустройство.

А это значит — продолжение войны против нас «до последнего украинца». С последующим подключением «первых европейцев».

И надо иметь в виду, что такой способ «сделать Америку снова великой» может быть взят на вооружение президентом Трампом. И к этому нам надо быть готовыми.

Термин «российско-европейские отношения» сильно потерял в содержательном плане после февраля 2022 года. Экспертов в этих вопросах можно иронично охарактеризовать цитатой героя советского фильма «Гараж» — «У вас потрясающая профессия, вы занимаетесь тем, чего нет». Пространство политического диалога РФ и ЕС представляется «выжженной землей», а на месте прохладного, но всё же сотрудничества в торгово-экономических вопросах теперь выстраивается санкционная инфраструктура Евросоюза. Саммиты Россия – ЕС сменились саммитами Европейского союза, которые были посвящены конфискации «замороженных» российских активов, а дорожные карты о «четырех общих пространствах» ЕС и РФ — запретом на въезд в ряд европейских стран российских граждан, разрывом контактов с нашими академическими, культурными организациями и так далее.

Период конфронтации рискует быть долгим. Подтверждением этого тезиса считается и тот факт, что европейские страны оказались способны (в разной степени) в 2022–2024 годах замещать российские энергоресурсы благодаря использованию сланцевых нефти и газа из США и поставкам газа из Катара, Северной Африки, что снижает заинтересованность руководства ЕС в восстановлении отношений с Москвой.

Тренд на конфронтацию вряд ли обратит вспять избрание нового американского президента и возможные договоренности по Украине (в которых сам ЕС вряд ли будет фигурировать). Не поможет и волатильность политической жизни в Германии в преддверии выборов 2025 года или чехарда с правительствами во Франции.

В 2025 году мы будем наблюдать продолжение санкционного курса Евросоюза в отношении РФ с акцентом на борьбе с посредниками, помогающими российским компаниям обходить ограничения, а также на финансовой и военной поддержке Украины вне зависимости от динамики украинского конфликта. Будут и новые подходы к снаряду в том, что касается нормативно-правового оформления конфискации российских активов.

В основе этой инерции лежат две причины. Во-первых, с точки зрения стратегического мышления Европейский союз только начинает этап своего взросления. Европейцам уже очевидно, что ЕС требуется занять место в новой системе европейской безопасности, но еще не совсем понятно, каким оно будет. В результате звучат зачастую непродуманные высказывания европейских лидеров относительно прямого вмешательства в конфликт, отправки военных контингентов, призывов к милитаризации объединения, что уже поставлено на щит новым составом Европейской комиссии Урсулы фон дер Ляйен, но не просчитываются последствия этих порывов для всей картины в целом. В этой связи пока не сложились условия для выработки сбалансированной внутренней позиции Европейского союза в отношении России, на основе которой можно выстраивать правила сожительства двух соседей. Хотя, возможно, четыре года президентства Трампа ускорят процесс «взросления» ЕС.

Во-вторых, в отношениях Москвы и Брюсселя нет инфраструктуры для управления огромным уровнем накопившегося недоверия. Обе стороны считают ее ненужной. С точки зрения ЕС, РФ нельзя доверять и, как следствие, бессмысленно разговаривать, ведь она якобы подрывает устои мирового порядка, да еще и маскирует свои агрессивные намерения в отношении восточного фланга ЕС, угрожая безопасности объединения. Российская сторона, особенно после признаний европейских лидеров имитационного характера Минских соглашений, не знает, с кем в Европе вести диалог. Более того, существует уверенность, что достижение соглашения с новой американской администрацией автоматически приведет к тому, что все необходимые условия для нормализации Европейский союз тут же беспрекословно выполнит.

Каждая из сторон формулирует свои собственные образы оппонента и все сильнее убеждается в них, хотя эти образы могут очень сильно контрастировать с реальностью в условиях отсутствия коммуникации на различных уровнях и полноценного обмена информацией. Как говорили европейские дипломаты в 2022 году, «когда говорят пушки, дипломатия молчит». Почти три года СВО показали, что ставка ЕС не сыграла, а затяжное молчание только усилило недоверие в условиях дефицита информации.

В этой ситуации даже возможные мирные переговоры для урегулирования украинского кризиса качественно не изменят ситуации в отношениях Москвы и Брюсселя и не приведут к нормализации (в любом ее виде). Однако последняя, с точки зрения развития экономики и обеспечения безопасности в Европе, должна всё же прийти на смену конфронтации. Более того, есть отдельные европейские лидеры, бизнес и организации, которые хотят работать с Россией и ждут, когда «бумажный занавес» будет приспущен. Поэтому для работы на перспективу нужны устойчивые и разноуровневые форматы коммуникации, способные вступить в игру, когда придет время. Шаги в этом направлении надо попытаться сделать в наступающем году.

Сергей Шеин — академический директор Аспирантской школы по международным отношениям и зарубежным региональным исследованиям НИУ ВШЭ