Итак, это уже официально: Иран начинает подготовку к вступлению в качестве полноценного члена в ЕАЭС — Евразийский экономический союз. Причем, судя по отзывам как иранской прессы, так и государственных деятелей страны, за дело в Тегеране берутся, засучив рукава — спикер Меджлиса (парламента) Ирана Мохаммад Бакери Калибаф, по возвращении из Москвы, заявил недавно, что предварительный этап займет всего пару недель.

С точки зрения собственно организации ЕАЭС полноправное членство пятнадцатой экономики мира по объемам национального производства и крупнейшей в Западной Азии и среди стран ОПЕК — событие, которое трудно переоценить. Ту же Турцию Иран обогнал еще в 2007 году, став вдобавок еще и крупнейшей экономикой исламского мира. Иран, после Саудовской Аравии, обладает вторым по объему запасом нефти и занимает нишу в 5,5% на мировом рынке торговли нефтепродуктами. В последние годы полным ходом идет диверсификация экономики, стимулируется точное машиностроение, автомобилестроение, ракетно-космическая промышленность, информационные технологии.

Партнер, что и говорить, в ЕАЭС вырисовывается серьезнейший, к тому же, со вступлением в организацию Ирана, прекратятся разговоры об ограниченности ЕАЭС бывшими союзными республиками и нет-нет, да озвучиваемые не завуалированные намеки на то, что эта инициатива, мол, инструмент возрождения СССР в том или ином виде.

Интерес к ЕАЭС Иран проявлял давно, шли переговоры, были встречи и консультации, но подобная решительная активность началась именно сейчас. Насколько намерения Тегерана подстегнуты последними событиями в регионе Закавказья, сказать трудно, но то, что прошедшая в Нагорном Карабахе война и, как одно из ее последствий, намерения региональных стран разблокировать пути сообщения в немалой степени повлияли на действия Ирана — однозначно.

Оно и верно, региональная сверхдержава не может и не станет оставаться в стороне от таких масштабных процессов. Тем более, что ей есть, что предложить и в коммуникационном плане, и немало.

Завкафедрой иранистики Ереванского госуниверситета Вардан Восканян указывает, что в полномасштабном членстве в ЕАЭС особенно заинтересованы консерваторы из иранского истеблишмента. Экономические отношения с организацией и, в частности, с Россией Тегерану нужно углублять, учитывая, в том числе, и разблокировку коммуникаций в Закавказье, полагают они.

И тут возникают самые разные варианты развития событий и немало перспектив — как взаимозависимых, так и параллельных. Особенно неисповедимыми становятся евразийские пути для Армении, тем более в ее нынешнем состоянии.

Если до сих пор Армения была единственной страной региона, входящей в ЕАЭС, то теперь все изменится, и определенные преференции, имевшиеся ранее, могут исчезнуть с появлением нового мощного игрока. Не исключено, к тому же, что давние разговоры о вступлении в Союз Азербайджана вдруг (а на самом деле, вовсе и не "вдруг") обретут плоть, а за Баку теоретически может последовать и Анкара — исходя из четких экономических и геополитических расчетов, приправленных желанием еще раз прищемить что-нибудь не особо жалующему ее в последнее время коллективному Западу, плюс толика ревности к Тегерану — ведь это так в духе эмоционального Реджепа Эрдогана.

Впрочем, утрата некоторых, большей частью эфемерных, преференций Арменией может быть, при правильном политическом и экономическом менеджменте, с лихвой восполнена массой вполне осязаемых выгод. Например, скорее всего, будет реанимирован давний и вялотекущий, в последние годы и вовсе забытый, проект железнодорожной магистрали, связывающий Иран и Армению.

Стоимость этого проекта оценивается в 3,2 миллиарда долларов. Протяженность дороги должна составить 300 километров, в ее инфраструктуру включены 64 моста общей протяженностью в 19,4 километра, 60 тоннелей в 102,3 километра и 27 станций — очень уж там рельеф сложный. Правительство Армении еще в 2014 году одобрило предварительную программу строительства дороги, однако из-за отсутствия реальных инвесторов эту идею надо будет доставать из долгого ящика.

А ведь с этой дорогой Армения получит выход не только в Иран, но и к Заливу, и к Каспию — связавшись по морю с другими партнерами по ЕАЭС, Россией и Казахстаном. Излишне объяснять, почему во всем этом — только плюсы, учитывая, что вряд ли кто-нибудь из армянских бизнесменов и потенциальных железнодорожных и автомобильных пассажиров рискнет в обозримом будущем доверить свои грузы и жизни путям, пролегающим через азербайджанскую территорию. Если уж в Грузии армянские фуры подвергаются нападениям, как недавно в районе Марнеули…

В Анкаре и Баку без устали расписывают преимущества разблокировки всех видов региональных путей сообщения, утверждая, что это пойдет на пользу всем вовлеченным сторонам. Кто бы спорил о пользе, вот только решить бы прежде вопрос с реальными, а не на словах, гарантиями безопасности для армянских грузов и пассажиров. В случае же с Ираном подобных опасений не возникает.

В любом случае, вступление Ирана в ЕАЭС открывает для Армении возможности активизации экономики, что особенно актуально в послевоенный и постковидный период, стимулирования поставок энергоносителей с выходом на огромный иранский внутренний рынок. Армянская диаспора Ирана, лишенная, как и почти весь иранский бизнес, возможности инвестиций в третьи страны из-за многолетних западных санкций, сможет принять полноценное участие в процессах интеграции в ЕАЭС.

Возможность открытия путей в Иран через Армению уже в определенной степени всколыхнула и грузинских специалистов, вновь заговоривших о необходимости пересмотреть взгляды на блокировку железнодорожного сообщения через абхазский транзит. Для Грузии этот вопрос до сих пор был больше политическим, нежели экономическим, но в связи с новыми процессами на Южном Кавказе Тбилиси рискует остаться в стороне от развитий, если продолжит считать, что разблокировка коммуникаций с ее стороны будет означать признание самостоятельности тех территорий, которые Тбилиси считает оккупированными.

Таким образом, с вхождением Ирана в ЕАЭС важность разблокирования коммуникаций в регионе, столь усердно рекламируемая из Анкары и Баку, в блеске потеряет немало. Сам же Тегеран, помимо большого глотка свежего экономического воздуха, в немалой степени укрепит и безопасность страны. Это, правда, не очень понравится той же Анкаре и очень не понравится Тель-Авиву, но, разумеется, все ходы просчитаны обеими сторонами. И это уже отдельный большой разговор.

В заключение необходимо заметить, что все выгоды и преференции для Армении, существующие пока что в теории, обретут плоть лишь при условии проведения вменяемой и последовательной политики, в том числе экономической. До сих пор рационализмом и последовательностью нынешние власти страны блистали не особенно, к чему это привело, известно всем. Но время начать смотреть трезво на положение вещей приходит обязательно — лучше, конечно, по возможности пораньше.

Рубен Гюльмисарян, специально для EADaily