Грузия в условиях жесткого противостояния с Западом всё больше разворачивается на Восток. Так, премьер-министр страны Ираклий Кобахидзе за последние недели съездил в ОАЭ, Казахстан, Узбекистан и Туркменистан. «Известия» разбирались в том, к чему приведет геополитическая переориентация.

Грузинские чиновники в этом году активно осваивают восточное направление. Так, премьер-министр страны Ираклий Кобахидзе зимой дважды посетил ОАЭ, где подписал меморандум с арабскими инвесторами на $6 млрд, а также поучаствовал во Всемирном саммите правительств. Кроме того, в январе и феврале он съездил в Азербайджан, Армению и Казахстан.

В марте Кобахидзе совершил многодневное турне по Центральной Азии. Сначала в Ташкенте он пообщался с главами обеих палат узбекского парламента, премьер-министром и президентом страны Шавкатом Мирзиеевым. Среди основных тем — дальнейшее развитие торговли, которая по итогам прошлого года и так выросла в полтора раза, а также новые логистические проекты, в первую очередь это так называемый Средний коридор, который должен связать Китай и Европу в обход России.

После этого Кобахидзе отправился в Туркменистан, где встретился с президентом республики Сердаром Бердымухамедовым. В ходе переговоров грузинский премьер также напомнил о проекте Среднего коридора, отдельно подчеркнул заинтересованность в туркменских энергоресурсах. По его словам, Грузия могла бы заниматься транзитом газа в западном направлении, то есть фактически поддержал реализацию замороженного проекта Транскаспийского трубопровода.

Другие грузинские чиновники тоже развили серьезную активность в регионе и на восточном направлении. Так, глава МИД Мака Бочоришвили в феврале побывала в Турции, где пообщалась со своим коллегой Хаканом Фиданом. По итогам переговоров дипломаты сообщили, что обсудили стратегическое значение Черноморского региона, работу газопровода Баку – Тбилиси – Эрзурум, железной дороги Баку – Тбилиси – Карс и Южного газового коридора.

В свою очередь, спикер грузинского парламента Шалва Папуашвили и президент страны Михаил Кавелашвили в середине марта приняли в Тбилиси председателя азербайджанского парламента Сахибу Гафарову. Стороны подписали меморандум о взаимодействии между законодательными собраниями двух стран. Кроме того, обсудили возобновление железнодорожного пассажирского сообщения между Тбилиси и Баку, предполагается, что перевозки, которые прекратились еще во времена ковида, возобновятся с 1 мая.

В это же время контакты грузинских властей с европейскими странами сведены почти до нуля. Никто из руководства страны не поехал ни на Давосский экономический форум, ни на Мюнхенскую конференцию по безопасности. Двусторонние контакты сохраняются только с Венгрией. Виктор Орбан в ноябре прилетал в Тбилиси, а спикер грузинского парламента Шалва Папуашвили с ответным визитом посещал Будапешт в конце января. «Именно здесь мы чувствуем настоящую дружбу и европейскость», — говорил он.

На повестке дня при этом дальнейшее ухудшение отношений. Посол ЕС в Грузии Павел Герчинский в конце февраля сообщил, что Брюссель «не может смириться с нарушением прав человека», поэтому работает над введением общеевропейских санкций. При этом три прибалтийские республики в начале марта расширили свои ограничения, призвав и остальные страны ЕС последовать этому примеру. Так, Эстония добавила в черный список 55 грузинских чиновников и силовиков, Литва — 74, а Латвия — 16.

Судя по всему, в ближайшее время последует очередное обострение. Дело в том, что 12 марта грузинский суд приговорил Михаила Саакашвили к девяти годам лишения свободы по делу о растрате $3,2 млн бюджетных средств. Отмечается при этом, что бывшему президенту зачтут 3,5 года, которые он уже провел за решеткой, то есть в заключении он будет до 2030 года. При этом раньше европейские депутаты не раз требовали освободить Саакашвили и перевести его на лечение за границу.

Интересно при этом, что пока не происходит сближения Грузии и с новой американской администрацией. В Тбилиси до последнего времени много говорили о том, что Дональд Трамп идейно близок «Грузинской мечте», разделяет консервативные ценности, в целом больше настроен развивать деловые контакты, а не продвигать какие-либо идеологические установки. «У нас есть совпадение по ценностям, многое будет зависеть от того, сможет ли администрация Трампа победить глубинное государство», — говорил Ираклий Кобахидзе.

До сих пор, однако, никаких подвижек не произошло. Дональд Трамп и его ближайшие соратники ни словом не обмолвились о Грузии, не отменили указы предыдущей администрации о заморозке финансовой помощи и приостановке стратегического партнерства с Тбилиси. В целом ничего неизвестно о стратегии Вашингтона в Закавказье. Белый дом, очевидно, больше занят другими вопросами, в том числе тарифными войнами, борьбой с нелегальной миграцией и украинским урегулированием.

В последнее время при этом появились дополнительные сигналы. Так, американские сенаторы Джим Риш и Джинн Шахин в середине марта представили двухпартийный законопроект под названием Megobari Act. В документе Тбилиси критикуют за «жестокое подавление протестов и движение к авторитаризму», в качестве наказания предполагается полностью пересмотреть отношения двух стран, ввести санкции против грузинского руководства. В «Грузинской мечте» раскритиковали инициативу, заявив, что акт не стоит бумаги, на которой написан.

Ведущий научный сотрудник Центра проблем Кавказа и региональной безопасности МГИМО Николай Силаев подчеркивает, что грузинская внешняя политика после прошлогодних выборов не поменялась.

— Грузия давно сделала ставку на диверсификацию внешнеполитических связей. Наладила интенсивные контакты с Китаем, отказалась вводить санкции против России, сделала ряд других важных шагов. В этом смысле сейчас ничего радикально не меняется, Тбилиси продолжает придерживаться выбранного ранее курса. Другое дело, что всё это происходит на фоне кризиса в отношениях с Евросоюзом, Брюссель почти открыто требует смены власти в Тбилиси. Но я подчеркиваю, что это не Грузия отвернулась от ЕС, это ЕС оттолкнул Грузию, позиция властей страны на равномерное развитие отношений со всеми важными игроками остается прежней, — объясняет он.

Политолог Арчил Сихарулидзе говорит, что грузинские власти в условиях конфликта с Западом вынужденно ищут альтернативные пути развития.

— Раньше грузинские политики видели страну исключительно частью Евросоюза, теперь делают ставку на превращение республики в важное транзитное государство, мост между Европой и Азией. Мы пока не знаем, насколько это долговременная тенденция. Думаю, если конфликт с Западом продлится еще год-два, то такое понимание собственной роли в мире укрепится и у чиновников, и у населения. Если же в ближайшее время произойдет какое-то потепление с Брюсселем и Вашингтоном, то «Грузинская мечта» с радостью пойдет навстречу западным партнерам, — объясняет он.